Идеал женской красоты: Годы 1950-е

Как и следовало ожидать, после окончания Второй мировой войны образ женского идеала кардинально меняется. Женщины устали, как от эмансипации 1920-30-х годов, так и от постоянной экономии кризисных и военных времен. А так как после войны наблюдался явный дефицит мужчин, то в условиях жестокой конкуренции могли победить лишь те, кто выглядел наиболее привлекательно, чувственно и соблазнительно. Наверно, именно поэтому мода 1950-х годов так и осталась самой женственной и изящной за весь ХХ век.

Переломным рубежом принято считать 1947 г., когда Кристиан Диор представил коллекцию «New Look» («Новый взгляд»). Вместо холодных див предыдущих времен с подплечниками и маленькой грудью на подиуме предстали грациозные феи с маленькими головками, покатыми плечами, большой высокой грудью, осиной талией и пышными расклешенными юбками, достигавшими середины щиколоток. Для создания «воздушности» платья нередко поддевалась многослойная нижняя юбка. В результате такое «воздушное» платье могло иметь совсем не «воздушный» вес – от 4 до 20 кг (что неудивительно, если учесть, что на некоторые модели уходило до 40 метров ткани).

Поначалу подобная расточительная роскошь и пышность многими была принята в штыки. Первые показы Диора нередко сопровождались женскими демонстрациями протеста, суть которых сводилась к следующему: «Он что, издевается? Устроил, понимаешь, «бал Золушек» в тяжелое послевоенное время. Ткань переводит...». Однако мужчины превращение эмансипанток в принцесс оценили, и протесты сошли на нет.

Особенно лютовала по поводу коллекции Диора его давняя соперница – Габриэль Шанель. Что же это такое? Она всю жизнь пыталась освободить женщину из под гнета неудобной неестественной моды, воевала против корсетов, а тут в один миг всё вернулось – и корсеты, и неестественность.

Конечно, корсеты далеко ушли от тех «орудий пыток», что господствовали в XIX веке. Они стали эластичными, не стесняли дыхания, но при этом позволяли женщинам достигнуть желаемых 25 см окружности талии. Некоторые модницы шли дальше – например, Мерилин Монро ради лишних сантиметров взяла и удалила себе два нижних ребра.

Такой талии по новому канону должны были соответствовать пышные округлые бедра и пышная грудь – желательно остроконечная и торчащая вперед, как два горных пика.
То, что подобные параметры были далеко не у всех, не смутило Диора – его платье само добавляло недостающее или убавляло лишнее. Например, при необходимости на бедра и грудь вшивались подкладки. «Диор не одевает женщин, а набивает их» – зло, но метко иронизировала по этому поводу Габриэль Шанель.

Впрочем, и женщинам, и мужчинам подобный «обман» явно пришелся по душе. Возврат к консервативным ценностям особенно ярко проявился в США, где женщина отныне должна не только воплощать собой идеальную мать и жену, но при этом и выглядеть, как принцесса. Поэтому уже с утра домохозяйка приводила себя в парадный вид, а именно:
а) делала макияж (выразительный – с цветными тенями на веках и удлиненным черным контуром по верхнему ресничному краю),
б) прическу (в моде были пышные прически с начёсами, завивкой или конским хвостом),
в) надевала красивое платье, а под него – обязательные нейлоновые чулки и туфли на высоких каблуках (вариант – «туфли-тапочки»).

В СССР мода на «Нью Лук» запоздала почти на 10 лет. Одним из первых прорывов стал фильм «Карнавальная ночь» (1956), где Людмила Гурченко в платье от Диора исполнила свою песенку про пять минут. В следующем году новую моду стимулировал Фестиваль молодежи и студентов, а еще через год в Москве состоялся показ мод, на котором присутствовал сам Диор.