Любовь империатрийцы

Судьба первой русской императрицы Анны Иоанновны полна драматизма и неожиданных поворотов. Всю жизнь она мечтала о любви и любила искренне, верно и преданно, но не того, кого желали высокие политики и дворцовые интриганы, а того, кого выбрала сама. И всей силой своей власти старалась уберечь и любовь, и любимого.

Работая библиотекарем более 50 лет, я посвятила свою жизнь книгам и людям, которые их читают, и поняла, что самое интересное в этом мире – человек. Он загадка, которую непременно хочется разгадатьОсобенно интересны великие личности, вершившие судьбы истории. В их жизни тесно переплетаются личное и государственное.Об их делах придирчиво судят потомки и не всегда бывают справедливы в своих суждениях. Так случилось и с Анной Иоанновной.

Какой-то злой рок преследовал Анну почти всю жизнь. Она часто была игрушкой в руках бесчисленных политических партий и дворцовых интриганов.

Время правления Анны Иоанновны – одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее тёмное пятно на ней – сама императрица. Так сурово провозгласил известный русский историк В. Ключевский. Мне захотелось разобраться в перипетиях её судьбы.

Анна была дочерью царя Иоанна Алексеевича, брата и соправителя Петра I. Отца своего, умершего, когда ей было три года, она не помнила. Что может трехлетний ребенок знать о жизни и смерти?! Но все вокруг заметили, что после смерти отца девочка стала угрюмой, неласковой, не шалила и не проказничала. Взрослая тоска в её больших черных глазах пугала и отталкивала не только сестёр, но и мать. А разве не в детстве узлом завязываются нити характера?

Детство и отрочество Анны прошло в родном селе матери, царицы Прасковьи Салтыковой, - Измайлове. И хотя дом еще держали на привычный старинный манер – он был полон калек, юродивых, сирот, шутов и нищих, Прасковья охотно переходила от старозаветной старины к нововведениям Петра – новой одежде, развлечениям, забавам, кухне, новым требованиям к воспитанию детей. Царевен учили письму, грамоте, языкам, танцам. Так и росла Анна: с одной стороны, царская роскошь, довольство, наряды, с другой – нищета и убожество.

Пётр Iлюбил Прасковью, прощал ей суеверия, и, когда царевны подросли, по его велению, семья отбыла в Петербург. Пётр ласково принял вдову брата и племянниц, хлопотал об устройстве их судьбы. Для старшей – Екатерины он выбрал в мужья герцога Макленбургского, для Анны – герцога Курляндского.

Бракосочетание русских царевен с представителями европейских королевских домов было в то время делом новым, и Пётр старался сделать торжества особенно пышными, чтобы рассказы о них достигли самых отдалённых уголков Европы и усилили интерес к России.

Молодой герцог Курляндский был племянником прусского короля. Брачный договор заключили в 1710 году. Невесте 17 лет. Её красота расцвела пышным цветом: высока ростом, стройна, огромные карие глаза, пышные, вьющиеся волосы. Свадьба была устроена в лучшем дворце Петербурга – знаменитом доме Меншикова, а сам свадебный кортеж прибыл на пятидесяти судах. Руководил торжеством царь Пётр в роли обер-маршала – в алом кафтане с орденом Андрея Первозванного на голубой орденской ленте и с серебряной шпагой.

Невеста в роскошном царском одеянии, усыпанном драгоценностями, излучала особое обаяние. Её близкие, раньше не особенно с ней ласковые, теперь были горды за неё. Казалось, что счастье, такое неожиданное, теперь не оставит её никогда. Медовый месяц был заполнен удовольствиями и развлечениями, еще два месяца ушли на подготовку к отъезду, и Анна была полна счастливых предчувствий: в январе 1711 года молодые выехали в Мтаву, столицу Курляндского княжества.

Анну подстерегало невероятное несчастье: в сорока верстах от Петербурга молодой герцог скоропостижно умирает… В отчаянии она вернулась обратно, но это возвращение нарушало политические планы Петра в отношении Курляндии. Он требует отъезда Анны в Мтаву: отныне она – герцогиня Курляндская. И там, в чужой стороне, отныне её дом.

Судьба оказалась к юной принцессе очень суровой, и кто бы мог это выдержать – из платья подвенечного во вдовье… После праздничной петербургской жизни началась серая, тоскливая, одинокая жизнь в Курляндии. Годы, которые могли расцвести женским счастьем, радостью материнства, тонули в беспросветной тоске, да еще во взаимных обидах государыни и её подданных.

Но горше всего отравляла Анне жизнь полная зависимость от петербургского двора. Без позволения дядюшки Петра I, а позже Екатерины Iи Меншикова она не только не могла распоряжаться своей жизнью, но даже просто выехать из Мтавы.

А чего стоила унизительная материальная зависимость! Постоянное ограничение курляндским сеймом вдовьего содержания, с одной стороны, и естественное для молоденькой девушки неумение вести хозяйство, с другой, вызывали острое недовольство экономных немецких подданных. Анне приходилось постоянно просить деньги у своих венценосных родственников.

Гневные упреки родных и курляндского дворянства вызывала и её многолетняя дружба с Петром Бестужевым-Рюминым, гофмейстером Анны, который стал ей опорой в политических и хозяйственных делах. Но и его, в конце концов, отозвали в Петербург.

Двор Анны запущен. Вкус к жизни у молодой и красивой женщины окончательно потерян. А годы шли. 1713 год – двадцатая весна. 1723 год – тридцатая весна. Нет семьи, нет детей...

Мрачный герцогский замок с толстыми, выпуклыми стенами, подъёмным мостом, потемневшими амбразурами окон, высокими готическими потолками вызывает у неё мистический ужас. По приказанию Анны стены освещались свечами, но вставленные в рогатые и когтистые канделябры, они вызывали ещё больше пугали её. Одна. Среди всего чужого и чужих людей.

И когда казалось, что все безвозвратно рухнуло в её жизни, баловень судьбы, первый красавец Европы, о котором грезили все богатые наследницы, принц Мориц Саксонский попросил руки Анны, однако имея вполне определённые виды на курляндскую корону.

И пусть за ним тянется шлейф политических интриг, авантюр и разбитых женских сердец, Анне всё равно! Она влюбилась еще до встречи, по его письмам и подаркам. Ей казалось, что явился сильный и гордый, смелый принц, который спасёт её, тоскующую затворницу, из постылого заключения.

Но Курляндия – лакомый кусок, на который «точат зубы» Россия, Пруссия, Речь Посполитая. А Анна – законный «придаток» к этому герцогству. И опять вмешиваются политики – Лефорт и Меншиков, который имел виды на курляндское княжество. Анну вынуждают выбирать между гневом и опалой Екатерины Iи отказом от свадьбы. И бедная Анна вынуждена отказаться от такого близкого женского счастья... Можно представить, как же ей хотелось любви, детей, семьи!

Снова тянутся одинокие вдовьи годы. И когда, казалось, окончательно утрачены все надежды, и жизнь превращалась в тоскливое и мрачное существование, появился человек, сумевший внушить Анне любовь – сильную, страстную, всепоглощающую, которая закончилась только с её смертью. Это камер-юнкер её дома Иоганн-Эрнст Бирон.

Бирона историки часто обвиняют в том, что он был глуп и плохо образован. Напрасно. Бирон происходил из обедневшего дворянского рода, но он получил отличное образование в Кенигсбергском университете, одном из лучших университетов Европы. Современники отмечали его красивую наружность, приветливость, хорошие манеры, смелость и гордость, но также замечали, что Бирон был честолюбив и несдержан в гневе и больше всего на свете мечтал поймать свою удачу.

Несомненно, он любил Анну. За всё время их долгого общения между ними не случилось сколько-нибудь значительной размолвки.

Анна – тридцатилетняя женщина, с огромным запасом нерастраченных чувств. Её царственная гордость, свободная натура, не привыкшая ограничивать себя рамками условностей, резко отличали её от чопорных немецких дам, и это, конечно, нравилось Бирону. Он сам был такой породы.

Веселому, оптимистичному камер-юнкеру удалось затронуть самые чувствительные струны души Анны. Учитывая её угрюмый, замкнутый характер, сложившийся в семье и закалившийся за годы лишений и невзгод, Бирону было нелегко завоевать её сердце. Их отношения складывались трудно, но счастливо.

Так в жизнь Анны пришла любовь, о которой она мечтала. Она стала увлекаться тем, что нравилось ему, она бывала там, куда отправлялся он, – это была удивительная и трогательная любовь. И ей не хотелось большего.

Но российские политики по-прежнему не оставляют Анну в покое и неожиданно преподносят ей «щедрый» дар – российский престол. Однако преподносят его на очень жестких условиях. Их целых тридцать три. И самое страшное условие для будущей императрицы – не привозить Бирона в Россию.

Анну ждёт не только корона, но и жестокая борьба у трона. И здесь Анна Иоанновна проявляет мужество и стойкость - в результате всех перипетий и хитросплетений во время всех церемоний коронации рядом с ней был любимый человек.

Когда пишут об Анне, упоминают её лень, барство, даже самодурство. Так ли это? Да, она с удовольствием впитывала потоки лести, благоговейных поздравлений, особенно от тех, кто вчера унижал её. Она полна гордости, когда проходит хозяйкой по роскошным залам Кремля, она интригует, собирает сторонников, пытается раздробить единство заговорщиков, она обещает, угрожает, но она выигрывает битву не только за трон, но и за свою последнюю любовь. Такова она, дочь царя Иоанна Алексеевича, внучка царя Алексея Михайловича, правнучка царя Михаила Фёдоровича – первого из царского рода Романовых. Она достойна быть во главе могущественной страны.

Ей 37 лет. Это уже не герцогиня Курляндская, которую унижали не только венценосные родственники. Никому и никогда не позволит она впредь унизить себя даже намёком. Она помнила всё: и друзей – русских и немцев, которые помогли ей достичь власти, и заговорщиков, желавших эту власть ограничить. 

Но и здесь Анна проявила присущую ей мудрость: все деятельные участники возвращения её самодержавных прав были щедро вознаграждены – М. Головкин, Н. Трубецкой, А. Остерман, А. Апраксин, В. Татищев, А. Кантемир.

И, конечно, больше всего любви и признательности досталось Бирону. А он отвечал ей искренней взаимностью. Он действительно всегда вёл себя так, будто кроме Анны нет других женщин. Всё ей – любезности, комплименты, восхищение. Бирон сумел таким образом проявить свои чувства, что ни разу не дал любимой женщине усомниться в них на протяжении долгих лет.

О Бироне часто пишут как о человеке, чуждом интересам России. Однако в годы его власти иностранцы сильно потеснили русскую аристократию, а вот этого ему простить и не могли. «Немец» – это, наверное, была его главная вина и главный недостаток.

Да, Бирон жаждал власти и почёта. Ради этого он успевал везде. И при Анне он получил огромное влияние в России, но истоки этого влияния – в огромном всепоглощающем чувстве, овладевшим им, которое называется любовью. Как писал генерал Манштейн, «до своего приезда в Россию он едва ли знал даже название политики, а после нескольких лет пребывания в ней знал основательно всё, что касается этого государства».

Во время следствия он вёл себя умно и достойно, отвёл от себя все обвинения, поэтому Екатерина II посадила его на Курляндский престол и была спокойна за верность Бирона российским интересам.

Да, Анна Иоанновна не была гениальной правительницей. Но какая пророчица могла предсказать ей царский престол? Как могла она изменить историю государства за неполные десять лет правления? Гении появляются в истории не так уж часто, а среди царствующих особ их ещё меньше.

К чести Анны Иоанновны следует сказать, что она окружила себя деятельными и умными помощниками, которые умели вершить государственные дела.  При Анне начал укрепляться аппарат управления – создается кабинет министров под управлением А. Остермана, князя Черкасского и канцлера Головкина, восстанавливается значение и величие сената, делается попытка улучшить положение крестьян, много внимания уделяется образованию, вводится учебная повинность, открывается шляхетский корпус, создается первая в России балетная школа. В царствование Анны Иоанновны бурно развивается градостроительство, появляется множество дворцов, храмов, благоустроенных домов, закончено начатое Петром Iстроительство Ладожского канала.

Я не ставлю себе задачей разбор экономической деятельности Анны Иоанновны. Но итог её правления – значительное пополнение русской казны. Анна Иоанновна – единственная императрица, которая оставила своим преемникам не долги, а громадные по тем временам деньги – 2 миллиона рублей наличными.

Анна Иоанновна если и не решила многих проблем страны, доставшихся ей в наследство от предшественников, но определила в основных направлениях внутреннюю и внешнюю политику России последующих десятилетий. Именно её «злое царствование» позволило Елизавете петь и веселиться, а Екатерине стать Великой.

Но главным в её жизни была безграничная любовь к Бирону. Однако она никогда не могла узаконить свои отношения с любимым человеком. Бирон был женат. Его супруга Бенигна всегда была рядом с ним – в Курляндии, в Москве, в Петербурге, оставалась ему верной в годы опалы и ссылки.

Это был необычный любовный треугольник. Анне хватило ума и мужества испытывать к супруге Бирона, несмотря на разницу их положений, глубокое уважение. Она сумела предоставить Бенигме столь высокое положение, такие привилегии, что жаловаться супруга Бирона решительно ни на что не могла. Но Бенигма никогда не изображала из себя обиженную жену, не выговаривала себе особых условий, не делала детей заложниками своих амбиций, наоборот, всячески ограждала их от сложных взаимоотношений взрослых. Анна и Бенигма сумели выстроить свои отношения так, что они не стали соперницами - они стали подругами, и это был, по моему мнению, единственный выход из создавшейся ситуации.

А всё потому, что на трудную долю первой русской императрицы выпал великий дар всепоглощающей любви. И мне кажется, что когда-нибудь явится писатель, который напишет роман о любви Анны и Бирона. Не все же нам читать Александра Дюма и Мориса Дрюона, и лить слезы над судьбами французских королев!

   Элеонора ГОЛОВАНОВА            Журнал «60 лет – не возраст» 

Комментарии к статье

Добавить комментарий

19 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*