Кажется, и не только вам. Так кажется потребителям во всем мире. Этому есть как объективные, так и субъективные причины. Мы устроены таким образом, что склонны видеть в жизни скорее негативные перемены. Например, за год, с августа 2016 по август 2017 года, сливочное масло подорожало на 23%, при этом подсолнечное подешевело на 4,9%. Естественно, покупатели скорее обратят внимание на изменение цены на сливочное масло, а не на подсолнечное. Плюс сильное подорожание одной позиции, например импортного лекарства (а некоторые из них подорожали вдвое), заставит нас думать, что и остальные цены поднялись на тот же уровень.

И будете правы. Для большинства из нас рост цен — это прежде всего продовольственная инфляция, ведь мы покупаем продукты каждый день, а цены на них растут быстрее, чем на непродовольственные товары и услуги, — причем не только в России. Именно поэтому потребительская инфляция почти всегда выше той официальной инфляции, которую публикует Росстат. Но даже продовольственная инфляция зависит от того, сколько у вас денег. Когда бедные и богатые покупают один и тот же набор продуктов, они покупают товары разного класса.

Возьмем, например, нарезной батон «за 13 копеек» и свежеиспеченный багет. Темпы роста на них будут отличаться: нередко ретейлеры придерживают рост цен на социально значимые и дешевые товары-маркеры, а убытки на этом могут покрываться за счет более быстрого роста цен на дорогие товары. В корзине же Росстата учитываются одни из самых дешевых марок товаров. Таким образом, покупая дешевое куриное мясо и хлеб, вы точно будете в пределах инфляции Росстата, чего нельзя сказать о потребителях мясной вырезки и багета.

Росстат давно критикуют за то, что в составе потребительской корзины, по которой рассчитывается инфляция, много товаров, которые дорожают заведомо медленнее остальных. Поэтому индекс потребительских цен (ИПЦ) Росстата всегда отстает от реального роста цен. Проблема в том, что некоторые из этих товаров такие экзотические, что их сложно представить не только в потребительской корзине реального россиянина, но и на полках магазинов. Два примера, которые сильнее всего бросаются в глаза, — соль каменная и пальто мужское на вате.

Каждое статистическое ведомство укладывает в потребительскую корзину то, что считает нужным. В корзине Росстата, по которой он рассчитывает базовый индекс потребительских цен, более 500 товаров и услуг. Это изначально очень условная потребительская корзина, задача которой, видимо, объять необъятное, а вовсе не имитировать примерную структуру потребления усредненного россиянина: в ежемесячном расчете ИПЦ участвуют и обручальные кольца, и изготовление гробов, а также покупка ткани для штор.

Вообще, методика расчета инфляции в разных странах единая и регламентируется международными организациями. В России методология подготовлена с учетом рекомендаций, изложенных в «Резолюции об индексах потребительских цен», принятой 17-й Международной конференцией статистиков труда, а также «Руководства по индексу потребительских цен», разработанного МОТ, МВФ, ОЭСР, Евростатом, ЕЭК ООН и Всемирным банком.

В России, в силу географической распределенности, учитываются также региональные варьирования ценообразования, которые, кстати, зависят от сезонности. В итоге получается средняя температура по больнице, которая также может не соответствовать личным наблюдениям отдельного человека.

Грех включения товаров, которые дорожают заведомо медленнее остальных, — глобальный. Еще недавно статистические органы США подверглись серьезной критике за то, что у них в потребкорзине лежала флешка емкостью 1 Гб. Ясно, что она дешевеет все последние годы, что формально снижает инфляцию в США в целом. И это не единственный пример. Но есть еще одно отличие.

Потребительские корзины в развитых и развивающихся странах наполняются по-разному. В более развитых странах и странах с выоким уровнем ВВП на душу населения, как правило, большую долю в корзине ИПЦ занимают услуги, нежели продукты питания. В результате инфляция в развивающихся странах, к которым относится и Россия, как правило, выше инфляции в развитых странах (например, в США, еврозоне, Японии) — цены на продукты питания растут быстрее, чем на услуги.

Помимо упомянутого в начале сливочного масла, которое подорожало на 23%, среди лидеров роста цен — молоко: оно стало стоить больше на 8,9%.

Сильнее всего снизились цены на сахар (-16,5%), крупу и бобовые (-13,1%), цены на яйца снизились примерно на 9%. Если посмотреть на динамику цен с начала 2017 года, то лидерами удешевления являются огурцы и помидоры (по сравнению с декабрем 2016 года они подешевели на 45—50%), яйца куриные (подешевели на 25%).

C начала года сильно подорожали яблоки (на 21%), картофель (на 16%), а также проезд в общественном транспорте (на 10—13%). Цены на бензин, по данным нефтепроизводителей, с августа 2016 по август 2017 года выросли в среднем на 3,8%, что соответствует правде лишь в отношении Москвы. В регионах рост цен варьируется от 5% до 9%.

Манипулировать инфляцией довольно просто, достаточно изменять потребительскую корзину – изменять «вес» товара, добавлять новые товары, в результате все это способствует движению официального уровня инфляции выше или ниже. Чаще всего такие случаи происходят в США. Дело в том, что управление экономики и статистики США не самостоятельная структура, она входит в состав Министерства торговли США и интегрирует данные штатов, которые, в свою очередь, заинтересованы как в помощи федерального бюджета, так и в минимизации налоговых отчислений.

Нередко бывает, что данные, представленные статистическими службами штатов, не соответствуют ожиданиям федеральных аналитиков. «Известен случай, при втором сроке Обамы, когда данные по инфляции, собранные ФРС, и данные управления экономики и статистики различались на 0,3%. Обнаружилось это случайно – они просто решили выпустить пресс-релизы приблизительно в одно и то же время, так что о противоречиях в расчетах сразу написали все крупнейшие мировые издания.

Минувшим летом, в разгар волнений из-за возможного повышения ставки, снова случился конфуз: по данным ФРС, инфляция не добралась до зоны комфорта в 2%, в то время как управление экономики и статистики называло показатель в 2,2% с прогнозом в сторону повышения.