Rambler's Top100



Послевоенные застолья

Послевоенные застолья

Хотя в 1947 году карточки и отменили, но с продуктами все равно было напряженно. Мука, например, продавалась в магазинах по два килограмма в одни руки. И, вообще, все время было как-то голодновато. 

Поэтому если кто из пацанов выходил во двор гулять с горбушкой булки или хлеба, то тут же слышалось:
  - Рубани, а?
А в ответ звучало:
 - Оставлю.
Вопрос означал: "Дай кусить!". А ответ: "До конца не доем, оставлю кусок дожевать".

Но несмотря на эти трудности, по праздникам все равно собирались за столом на Новый год, на День победы.  В отличие от каждодневных обедов, где, пожалуй, наиболее экзотическим блюдом был суп из снетков,  для праздничного стола было характерно разнообразие закусок. В еде в те годы больше всего ценилась "нажористость".

Пожалуй, самым сытным и в то же время самым недорогим  праздничным блюдом был студень. Недели за две до праздников все хозяйки уже начинали гоняться по магазинам за мостолыжками. Варили эти свиные или говяжьи мостолыжки  часа по три-четыре. Настоящие хозяйки никогда не добавляли в тарелки при разливании никакого желатина, все должно было застывать естественно.

Разливали бульон с кусочками разваренного мяса  по суповым тарелкам,  украшая  нарезанными кусочками отварного яичка и моркови.  Холодильников в домах тогда еще не держали и тарелки, чтобы студень в них застыл,  оставляли на ночь на окне между фрамугами. Вся эта процедура с варкой и застыванием отнимала уйму времени, но зато четверть суповой тарелки студня с  крепкой горчичкой - и человек сыт. А главное, никакой водкой его не возьмешь, хоть бутылку выпей - не развезет.

Ещё вспоминается, что  на праздничном  столе  всегда стояла квашеная капуста, соленые грибочки.  В те годы много пекли. Закрытые огромные  пироги размером с духовку с самыми разными начинками: картошка, капуста, грибы, щавель, морковь и даже ливер. Пекли и открытые пироги, чаще всего с яблоками. Верхнюю часть их украшали поверх яблочной начинки  уложенными  в виде диагональной сетки   тонкими трубочками из  теста. 

Сейчас, в наши дни,  есть даже русские пироги на заказ.  

Сейчас трудно представить себе, но сразу после войны  салат "оливье" в его советском варианте еще не изобрели.  Вместо этого в центре праздничного стола красовался обычно винегрет в глубокой тарелке. На стол  выставлялись  на тарелочках нарезанные сыр и отдельная колбаса, стояли на блюдечках открытые с отогнутой крышкой банки шпрот, мелкий частик в томате.

Селедка под луком, обильно политая постным маслом, тоже занимала дежурное почетное место на праздничном столе.   Самое интересное это то, что полки магазинов в то время буквально ломились от банок с консервами из натуральных крабов - CHATKA AKO, но на них косо смотрели, запах не нравился.  Да и тресковая печень популярностью не пользовалась - жирная слишком. Это много позже из нее стали салаты делать,  а вместо натуральных крабов в пищу пошли крабовые палочки из папиросной бумаги.

Кильки чистились и закладывались в сваренные вкрутую  разрезанные пополам яйца. Если удавалось достать печенку, то делали паштет.

При таком разнообразии домашних закусок горячее практически никто не готовил. Хлопотно больно, да и недешево.  Зато на столе всегда красовалась  "Московская  особая" в темно-зеленых бутылках, бывала и "Столичная", редко "Старка". А для женщин - портвейн «777»  или «33».  Хотя женщины нередко пили и водку.  Для детей стоял лимонад.  Взрослые не пили  никакой минеральной воды. Прямо за столом и мужчины,  и часть женщин много курили – «Беломор», «Север», «Казбек».  Курить начинали сразу после второй или третьей рюмки. Если за столом были дети, то курить выходили на лестницу. Длинных тостов не произносилось. 

Почти обязательным предновогодним ритуалом  в Ленинграде  было двух- или трехчасовое стояние на морозе за тортом в магазине  «Норд» на Невском. Был он расположен в полуподвальчике под кафе с тем же названием. А на коробке с тортом были изображены два белых медведя – символ высокого качества кондитерского чуда.  Во многих крупных булочных торты тоже продавались, и очередей не было, но «торт от «Норда» - это была марка!

Но вернемся на десятилетия назад. В послевоенные годы большинство женщин работали. Поэтому подготовить к приходу гостей  разнообразный стол  хозяйке одной было не под силу. К тому же в те годы был восьмичасовой рабочий день, а выходным днем - только воскресенье.  Поэтому часто в ходу были "складчины", когда каждой семейной паре  заранее расписывалось, что готовить и приносить.

После обильного и шумного стола начинались танцы под патефон. Большинство вставало из-за стола и шли танцевать.  Дети обычно накручивали ручку патефона и подыскивали по просьбе взрослых  пластинки. Кстати, я научился читать именно таким образом – по наклейкам на пластинках.

Потом снова садились за стол, и тут-то начиналось общее пение.  Пели  песни военных лет: «Ночь коротка, спят облака», «Словно замерло все до рассвета». Потом старые русские песни
про то, как "за борт ее бросает в набежавшую волну". И, конечно, про «Стеньки Разина челны»
Потом вдруг одна или две самые голосистые женщины затянут:

Живет моя отрада
В высоком терему

А весь стол дружно и раздольно подхватывает:

А в терем тот высокий
Нет хода никому!

 

А вот эстрадные песни, даже самые популярные за столом не пелись. Всегда вдруг кто-нибудь неожиданно затянет какую-нибудь популярную песню, что почти каждый день по радио исполняют , да так это в воздухе и повиснет. Никто не поддержит. Да и  правильно.
Всему свое место и время.

Все это было еще задолго до появления в домах телевизоров с их «Голубыми огоньками».

         Владимир БАЙКОВ

 

         

Комментарии к статье
  • Владимир Байков vbaykov@mail.ru


    Все эти и другие ностальгические воспоминания я собрал в книге: "Ленинградские хроники: от послевоенных 50-х до лихих 90-http://www.labirint.ru/books/566172/

  • даже писать нечего...
    все говорят эти фото..
    хотя добавлю.....пели...и как
Страницы: 1
Добавить комментарий


Читайте также:





























 

 

 













 
        




            П О М И Н К И    год 1896




Ностальгия











Как Мы жили в СССР:

Почему многие люди вспоминают

времена СССР, как счастливые?



 




*******************************













Партнеры

Из почты

Навигатор

Информация

За рубежом

"Когда мужчине сорок лет..."
 
Когда мужчине сорок лет, 
ему пора держать ответ: 
душа не одряхлела?- 
перед своими сорока, 
и каждой каплей молока, 
и каждой крошкой хлеба. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то снисхожденья ему нет 
перед собой и перед богом. 
Все слезы те, что причинил, 
все сопли лживые чернил 
ему выходят боком. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то наложить пора запрет 
на жажду удовольствий: 
ведь если плоть не побороть, 
урчит, облизываясь, плоть - 
съесть душу удалось ей. 
 
И плоти, в общем-то, кранты, 
когда вконец замуслен ты, 
как лже-Христос, губами. 
Один роман, другой роман, 
а в результате лишь туман 
и голых баб - как в бане. 
 
До сорока яснее цель. 
До сорока вся жизнь как хмель, 
а в сорок лет - похмелье. 
Отяжелела голова. 
Не сочетаются слова. 
Как в яме - новоселье. 
 
До сорока, до сорока 
схватить удачу за рога 
на ярмарку мы скачем, 
а в сорок с ярмарки пешком 
с пустым мешком бредем тишком. 
Обворовали - плачем. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
он должен дать себе совет: 
от ярмарки подальше. 
Там не обманешь - не продашь. 
Обманешь - сам уже торгаш. 
Таков закон продажи. 
 
Еще противней ржать, дрожа, 
конем в руках у торгаша, 
сквалыги, живоглота. 
Два равнозначные стыда: 
когда торгуешь и когда 
тобой торгует кто-то. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
жизнь его красит в серый цвет, 
но если не каурым - 
будь серым в яблоках конем 
и не продай базарным днем 
ни яблока со шкуры. 
 
Когда мужчине сорок лет, 
то не сошелся клином свет 
на ярмарочном гаме. 
Все впереди - ты погоди. 
Ты лишь в комедь не угоди, 
но не теряйся в драме! 
 
Когда мужчине сорок лет, 
или распад, или расцвет - 
мужчина сам решает. 
Себя от смерти не спасти, 
но, кроме смерти, расцвести 
ничто не помешает.
 
Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.