Сердце, тебе не хочется покоя!

Когда Марк Эммануилович Мануйлов, невероятно элегантный и обаятельный, стремительно выходит на сцену, чтобы рассказать собравшимся о музыке, ему аплодируют стоя, а потом слушают на одном дыхании. Жизнь в зале словно замирает, звучит только вдохновенный голос, рассказывающий о великих композиторах и их музыке. Никто и подумать не может, что этому подтянутому, стройному мужчине исполнился 81 год. Всю свою долгую жизнь он посвятил музыке – именно она помогает ему жить, творить и достигать вершин активного долголетия.

Летом 2007 года, когда мне исполнилось восемьдесят, я вдруг стал ощущать сердце. Меня беспокоили сердечная слабость и особенно аритмия. Занимаясь музыкой, я прекрасно знал, какую роль в ней играет ритм. Оказывается, ритм чрезвычайно важен и для жизни. В переводе с греческого это слово означает «биение», движение всей жизни!

Вскоре я оказался в больнице, где мне предполагали установить кардиостимулятор. Пока меня обследовали, лечения не назначали, а значит, свободного времени было чрезвычайно много. С интересом наблюдая окружающую меня обстановку, я обратил внимание вот на что: никогда до этого я не слышал, чтобы так часто повторялось слово «сердце». Оно звучало постоянно — в жалобах больных, в вопросах врачей и сестер, в телефонных разговорах.

Это слово вскоре стало необходимо и мне. И вот, вслух и про себя, днем и ночью, стал я напевать полюбившуюся еще в далекой юности песню Исаака Дунаевского «Сердце, тебе не хочется покоя!» В моей обновленной трактовке она зазвучала как ода, как величайшая благодарность сердцу за то, что продолжает трудиться в моем весьма почтенном возрасте.

Дни шли, опасения врачей не подтвердились, необходимость в хирургическом вмешательстве отпала. Мне прописали лекарство с поэтичным названием «аллапенин», и аритмия притихла. Я возвратился домой и продолжил свою обычную деятельность – лекции, творческие встречи, работа над книгами и статьями о музыке. Однако одна мысль не покидала меня: неужели в благополучном исходе болезни сыграла роль моя песня-заклинание?

Мы все, так или иначе, соприкасаемся с музыкой. Но некоторым людям везет больше: им она не только дает наслаждение, но и становится делом жизни. И я бесконечно благодарен судьбе за то, что она подарила мне такое счастье — посвятить себя музыке.

Мне было две недели от роду, а мама уже убаюкивала меня «Колыбельной» Моцарта. Едва исполнилось четыре года, как я начал играть на мандолине, а чуть позже, в шесть, — на виолончели. И уже тогда почувствовал ликование: прекрасные звуки рождались из-под моих рук, звучали в душе.

Когда началась война, моя семья оказалась в эвакуации в Алма-Ате. Мне было четырнадцать, когда я стал студентом Алма-Атинского музыкального училища. Занятия музыкой перемежались с уборкой урожая в колхозе — все студенты в дни войны обязательно работали в трудовых отрядах. Но самым важным для меня в те суровые военные годы были выступления с концертами в госпиталях перед ранеными фронтовиками.

Я видел перед собой страдающих, истерзанных войной солдат и офицеров. Казалось бы, зачем этим людям, борющимся за жизнь, классическая музыка? Но надо было видеть их глаза, когда в стенах госпиталя звучала музыка Чайковского, Шопена, Бетховена, Римского-Корсакова, Глинки, Штрауса. Какая благодарность светилась в них, какая радость и гордость!

Все знают старую поговорку: «Когда грохочут пушки – музы умолкают». Однако 24 июня 1941 года, на третий день войны, люди читали в «Известиях» стихи «Вставай, страна огромная!», которые буквально через несколько дней стали песней, музыкальным символом грядущей победы. Концерты в госпиталях, созданные в дни войны песни, Седьмая симфония Д.Шостаковича, опера «Война и мир» С.Прокофьева, произведения А.Хачатуряна — все убеждало меня в ложности этой поговорки. Там, на войне, я понял, как нужна людям музыка, как обогащает она сердца, дает силы жить и за эту жизнь сражаться.

Много ценного внесла музыка и в мою душу. Она не только дарила мне минуты вдохновения на сцене во время концертов, в которых я выступал как музыкант-исполнитель и как лектор-музыковед, она даровала мне долгие годы здоровья.

В 1949 году, после окончания Киевской консерватории, я был направлен на работу в Донецк. В послевоенные годы особенно ощущался дефицит молодых специалистов, в том числе и музыкантов. А я был не только профессиональным виолончелистом, но и эрудитом в истории музыки. Вы не поверите, но у меня, совсем еще мальчишки двадцати двух лет от роду, было 12 постоянных должностей и нагрузок! А, кроме того, уйма других временных обязанностей. Я был солистом и лектором-музыковедом в филармонии; преподавателем музыкального училища по классу виолончели и истории музыки; корреспондентом ряда газет и журналов; членом художественных советов областного отдела искусств, филармонии, оперного театра; лектором общества «Знание» и т.д., и т.д. Выдержал бы я такую нагрузку, если бы меня не вдохновляла музыка?

О выходных и отпусках я и не думал – был буквально одержим музыкой. В Донецке впервые выступил в качестве солиста, исполнив с оркестром виолончельный концерт А. Дворжака. Здесь же, заменив заболевшего лектора, впервые публично выступил с живым словом о музыке. Позже, окончив теоретико-композиторский факультет консерватории, став членом Союза композиторов, решил посвятить себя именно музыкальному просветительству.

В зрелые и даже пожилые годы я не раз выходил на сцену не совсем здоровым, но – срывать концерты?.. Этого я не мог себе позволить! Иногда раскалывалась голова, повышалась температура, подскакивало давление, беспокоило сердце. Но проходило несколько минут, звучала музыка, я ощущал идущие из зала живые биоволны восторженных слушателей и чувствовал себя уже абсолютно здоровым.

Музыка занимает особое место в нашей жизни. Ее слушают не только в концертных залах и на площадях, в театре, кино и в наших домах. Музыка неслышно звучит в каждой душе человеческой, рождая глубокие и возвышенные мысли и чувства. Александр Скрябин писал: «Тишина тоже есть звучание… И пауза звучит всегда. Я думаю, что, может быть, даже есть музыкальное произведение, состоящее из молчания».

Я благодарен музыке и за те подчас неожиданные мысли, которые она рождала в моей душе. В 1985 году берлинский журнал «Музыка и общество» обратился ко мне с просьбой написать статью о только что прозвучавшей тогда кантате «Доктор Фауст» А. Шнитке. Обычно я не согласовывал своих творений с теми, о ком они были написаны (а я опубликовал около 600 статей, которые печатались и в России, и за рубежом). Но к Альфреду Шнитке относился с особым уважением и решил показать ему статью перед тем, как отправить ее в Берлин. Статью он одобрил, но задал мне вопрос: «Вы пишите, что кантата «Доктор Фауст» вам видится не самостоятельным, завершенным произведением, а как бы прологом к задуманной мною опере «Доктор Фауст». Это действительно так, но как вы могли узнать о моей сокровенной мечте? Я никогда и никому об этом не рассказывал!»

Что мог я ему ответить? Ведь это она, его музыка, овладевшая моим сердцем, подсказала мне эту мысль.

…Летом этого года мы с женой получили путевки в санаторий «Русский лес» во Владимирской области. Красивая природа, щедрое, многоголосое пение птиц – все это звучало своеобразной музыкой в наших душах. Но это было не все. Каждый сеанс одной из процедур, длившийся почти час, сопровождался сменяющими друг друга на экране картинами природы и чарующей музыкой. Врачи утверждали: без этого процесс лечения был бы не столь эффективным. И мне подумалось: если часовая процедура, проходящая под музыкальный аккомпанемент, приносит столько пользы человеку, то как же обогащает его душу музыка, если он не расстается с ней всю жизнь? И не потому ли я так редко ощущаю стрессы и редко болею, что пропитан удивительным «антистрессовым» лекарством – музыкой? И не потому ли сохранил в столь почтенные годы творческий порыв и стремление продолжать служение ей?

Вот уже несколько лет я работаю ведущим научным сотрудником Мемориального музея А.Н. Скрябина. Творческая атмосфера, которая царит в коллективе, широта кругозора его руководителя Т. Рыбаковой – деятельного администратора, исследователя наследия Скрябина, автора многих книг о нем, драматурга, – и меня побуждают к активной научно-просветительской деятельности. С «подачи» Т. Рыбаковой я обратился к неожиданной для меня теме: «Два светила русской культуры – Лев Толстой и Александр Скрябин». До того мне и в голову не приходило, сколь многое сближает этих великих мастеров!

Работая в музее, я написал и издал две книги. Одна – «От Орфея к «Прометею» и далее» – о Скрябине и величайших композиторах, об их творчестве и параллелях в судьбах. Вторая – «О музыке для всей семьи». До сих пор я постоянно веду в музее цикл вечеров «Музыкальные столицы мира». А недавно вышла в свет моя новая книга – «О музыке для всей семьи».

Мне не стыдно искренне гордиться своей работой. Сколько было у меня удивительных, даривших вдохновение встреч! Вспоминается участие в авторских концертах Андрея Эшпая, Альфреда Шнитке, Яна Френкеля, Марка Фрадкина, Святослава Рихтера, Мстислава Ростроповича. Не будь всего этого, разве сохранил бы я до столь преклонных годов такую творческую активность, такое страстное желание не только слушать музыку, но и писать о ней, публично выступать с живым словом о музыке!

Летом прошлого года в Москве состоялся седьмой конкурс профессионального мастерства «Лучший музейный работник-экскурсовод города Москвы». Одна из столичных газет в статье «Ода экскурсоводу» писала: «Приз зрительских симпатий получил Марк Мануйлов из Государственного мемориального музея А.Н.Скрябина. Он самый старший (80 лет!) участник конкурса, но его обаяние и внутренний контакт с публикой были бесспорными». А чуть ранее в Центральном доме ученых Российской академии наук торжественно отмечали двадцатилетие моего творческого содружества с симфоническим оркестром этого коллектива.

Художественный руководитель оркестра, профессор Московской консерватории Павел Ландо сказал тогда: «Много лет с нами работает блестящий музыковед Марк Мануйлов, которому мы в большой степени обязаны нашими успехами».

Вот уже и 81 год минул, а сердцу все так же не хочется покоя. Голова переполнена новыми идеями, обширными планами, дерзновенными задумками. И хочется надеяться, что судьба подарит мне еще несколько лет жизни, а музыка – вдохновение и силы для их осуществления.

Марк МАНУЙЛОВ, член Союза композиторов России, ведущий научный сотрудник Мемориального музея А.Н.Скрябина       Журнал «60 лет – не возраст»

Комментарии к статье

Добавить комментарий

25 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*