Скорей бы на отдых

Думаю, не я один жду пенсии без грусти и терпеливо готовлюсь к ней, как к заранее объявленному побегу. Сдается мне, что из поколения нынешних сорокалетних, мобилизованных после института на выживание, вставших на ноги, но не сорвавших большой куш, таких беглецов будет много. Дети вырастут и начнут тянуть свою лямку, жены займутся пасьянсом, а мы побросаем кое-какие вещи в багажник, положим пигментированные руки на руль, варикозные ноги — на сцепление, запустим моторы и, сладко откликаясь сердцем на валидол, вырулим на большую дорогу.

Представьте, долгов больше нет, страховая компания вернула накопления «по дожитию», а работа, заполнявшая своей пустотой будни, внезапно закончилась. Любовь к себе, первая и настоящая, которой вы так долго не давали хода, вступает в свои права, рассыпаясь в нездоровом теле теплыми искорками свободы. Распахнута калитка, стража спит, и, осторожно прибавляя скорость, вы щуритесь на солнце, как старый негр, добравшийся до канадской границы.

Путешествия, на которые раньше приходилось выкраивать дни, часы и минуты, сами плывут в руки. К черту экскурсионные туры — все эти города, испорченные командировками, к черту пляжи, испорченные семейным отдыхом, к черту термальные курорты, вернисажи, концерты, мажорную молодежь, к черту других стариков и особенно бабок-ровесниц, бесконечно ищущих компанию. Дорога с ярмарки должна быть длинной и пустой, как море или как шоссе через Неваду. Где-то на горизонте брезжит плохая кардиограмма, но у вас есть лодка, машина, парус, фляжка, музыка, GPS, капитанский картуз, легкая лекарственная зависимость, трость и много свободного времени.

На вопрос: «Когда вернешься?» — больше не нужно отвечать: «В десять». На самом деле вы вернетесь «в начале осени» или «в конце года», когда надоест. Тайм-менеджмент проклят, адженда из крокодиловой кожи заброшена за книжный шкаф. На вопросы родственников о ваших планах вы теперь отвечаете коротко: «Я позвоню». Пусть подождут. Это раньше вы были хищник поневоле, кормилец и добытчик. Теперь вы — вредный старик в белых штанах, голый по пояс, как Игги Поп, довольный собой и наслаждающийся бездельем. Вы любите лечиться за границей, понемногу в Израиле, Германии и в Штатах, непременно у разных врачей, чтобы ни у одного из них не сложилась полная картина заболевания, иначе — стационар.

Пенсионеры будущего не будут лущить семечки у подъездов, пританцовывать в Сокольниках и гнуть спину на грядках. Если детям вдруг захочется «своего» укропчика, редиски или гладиолусов для внуков к 1 сентября, новые дедушки посоветуют купить культиватор. У них будут другие планы, в основе которых — отложенный спрос первого за семьдесят лет выездного поколения россиян.

С мешочком лекарств и новым статусом в фейсбуке — «свободен, на пенсии» — они наконец-то доберутся до Патагонии, Алтая и Лофотенских островов, потеснят немцев в кругосветных круизах, англичан в яхтенных маринах, а норвежцев — в лососевых реках. Месяц на Великих озерах, два месяца на белорусском хуторе с аистом, гусями и крыничной водой, три месяца в Любероне, пока цветет лаванда. Мир, который приходилось смотреть урывками, они на старости лет перемотают в начало.

Есть в этой истории одно весомое и бородатое «но». Старый граф Лев Николаевич Толстой, уйдя из дома, сбросил оковы, но без присмотра графини сразу простудился, был снят с поезда с температурой и в скорости умер.

Комментарии к статье

Добавить комментарий

20 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*