Отдых до изнеможения

Автор этой статьи в журнале "60 лет - не возраст", много лет проработавший в Академии физической культуры, хорошо изучил возможности организма здорового человека. Тем не менее столкновение с собственной болезнью оказалось неожиданным

Ягодная страда

В деревеньку Бредки, что затаилась в северо-западных лесах Тверской области, мы с женой всегда старались попасть к началу июля, когда поспевает первая земляника. Так случилось и в том, уже далеком 81-м году, когда я успел разменять свой шестой десяток.

В июле стояла изнуряющая жара. Но вот, наконец, к всеобщей радости людей, фауны и флоры установилась нормальная теплая погода с разумным чередованием солнечных и пасмурных дней. В поднявшихся травах заструились пламенеющие ручейки пахучей чудо-ягоды. Не повсеместно, конечно. И не одномоментно. А, как исстари заведено матушкой-природой, в строгой очередности. Сначала появилась на вырубках крупная, сочная скороспелка. Мы ее уважительно называли «бугровкой».

Неделю спустя на лесных опушках, и обязательно по соседству с соснами, загорелись вереницы красных фонариков. Затем, уже в глубине сосняка, извольте отведать неповторимую «сосновку». Ну, а в середине и даже на исходе июля в березняках можно поохотиться и за «березовкой» – ягодой с небольшой кислинкой. Земляника из всех лесных ягод самая трудоемкая. Каждой ягодке надо отвесить поклон. И, набрав горсточку, деликатно препроводить в рот или банку.

Мы собираем ягоды, а эскадрильи слепней безжалостно атакуют нас, несмотря на защитные белые халаты. Чтобы как-то продолжить сбор, опускаюсь на четвереньки. Жена же на банный манер прицельно хлещет меня березовым веником по спине и ногам. Это помогает, но мало.
Вот в таких условиях мы вели добычу душистой земляничной ягоды. Но на ней наша страда не закончилась. К середине июля подошла черника. Ее, как и предшественницу, тоже надо собрать, чтобы заготовить на зиму, перетерев с сахаром.

Эта целебнейшая ягода в то лето хорошо уродилась. И мы довольно быстро наполняли трехлитровые бидоны. Чтобы не уставала спина в утомительном, вредном наклоне, мы прихватываем с собой в рюкзаках складные стульчики. Усаживаемся возле куста с отборной ягодой и, не обращая внимания на пискливую комарилью (блаженный отдых от слепней!), ловко орудуем обеими руками.

В начале августа нам удалось «передохнуть» (ударение пока еще на последнем слоге!) в роскошных малинниках, одаривших нас крупной ягодой. Вот уж когда, действительно, несколько дней была не жизнь, а малина. Не только стоишь, но и частенько сидишь себе на подходящем пне или стволе упавшего дерева. Бидон висит на поясе, а руки свободны для спорого затаривания.

Большая охота
А дальше случилось вот что. После обильных многодневных дождей, основательно промочивших песчаную почву наших сосняков, проснулась «белая» грибница. Высыпали боровики невиданной красоты. И для меня, бывалого грибника, наступила захватывающая пора великой «охоты».
Утром, до завтрака, у нас проходила  «грибная зарядка» на ближайших опушках. Днем, до обеда, – «грибная тренировка» (вылазка в отдаленные места). Ну, а ближе к вечеру – уже «вело-грибная тренировка».

Не многовато ли, напрашивается вопрос. Но я ничего не мог с собой поделать. Идут боровики, и век их короток! Сажусь на стального коня с корзиной, закрепленной на багажнике, и качу в дальний сосновый бор. На малой скорости прочесываю его. Зорко высматриваю «красавцев» на многочисленных дорожках и их обочинах. Чтобы глаза не разбегались, сначала – с одной стороны, а на обратном пути – с другой. Возвращаюсь уже затемно, спешившись и ведя  «под уздцы» своего навьюченного «коня».  Вот так в три приема мне однажды удалось набрать 500 отборных, без единой червоточинки боровиков.

А что же было потом? Пошли белые грузди. Их плантации в бору чередовались с ковровыми делянками брусники, одной из самых легких по энерготратам ягод. Ее было тоже много. И нельзя было равнодушно пройти мимо этих сокровищ.

В середине августа, к нашей радости, подоспела помощь: приехали «отдохнуть» наши друзья – семейная пара, оба большие любители леса. Все вместе мы собирали, солили и сушили грибы, «доили» бруснику.

Но вот лето кончается, а с ним и наш отпуск. Готовимся к отъезду домой. И что же видим? В рюкзаках баки и целлофановые мешки с груздями, волнушками, серушками и лисичками потрясающей засолки по рецептуре моей жены. Герметично упакованы ведра с «живой» земляникой и черникой. Вместительные коробки с перебранной (и прокатанной по деревенскому обычаю на наклонном столе) брусникой. Емкости с сушеными грибами и травами. Всего-то 30 мест на четверых «охотников», ожидающих машину к заранее оговоренному дню отъезда.

«Колченогая» телега
 Увы, в назначенный срок машина не пришла. А это значит, что уезжать придется на перекладных. Эх, нам бы только одолеть 4 км проселочной дороги до поселка Оковцы!  А оттуда уже автобус доставит нас к ночному поезду «Осташков – Москва»...

Нас выручает пожилая, но все еще бодрая соседка – баба Настя. Она впрягает в уцелевшую каким-то образом в деревне телегу единственную на всех ее обитателей лошадку.
Солидный груз уже на телеге, и мы, воспрянув духом, трогаем с места. Вот уже пройдена четверть пути, но что-то неладное творится с транспортом. Телега начинает вызывающе скрипеть. «Сейчас я устраню это фортиссимо», – легкомысленно заявляю я и на ходу с силой упираюсь в бортовой край телеги. И, действительно, «поросячий визг» немного поутих. Таким «аллюром» преодолевается еще несколько сот метров.

А дальше случается почти катастрофа. Из жалобно повизгивающего заднего колеса с треском вылетают все деревянные спицы. Оно отваливается, телега накреняется, лошадь останавливается, как вкопанная. Фортиссимо растаяло в лесной тиши. Последовала оглушительно немая сцена.

Однако и тут сметливая баба Настя нас выручает. На обочине дороги она находит подходящий сосновый кол и привязывает его к задней оси вместо утраченного колеса. И вот на этой "колченогой" телеге (с остановками для отдыха бедняги-лошади) мы все же «доползаем» до поселка, а потом уже добираемся автобусом и до железнодорожной станции.

Услуги «носильщика-насильника»
 К платформе прибывает ночной поезд. Стоянка – 2 минуты. Проводница, завидев наш «скромный скарб», отказывается пускать нас в вагон. Сигнал диспетчера к отправлению поезда толкает нас на отчаянный шаг. Мы штурмуем тамбур и проникаем в вагон. После тысячи извинений перед проводницей долго еще размещаем багаж над и под полками спящих пассажиров. Остаток ночи проводим без сна.

 Ранним солнечным утром подъезжаем к Ленинградскому вокзалу. Слава Богу, все трудности, кажется, позади. И я пытаюсь взбодрить своих утомленных спутников сложившейся строчкой: «Москва встречает ласково героев грибных и ягодных неслыханных удоев».

До стоянки такси решаем нанять двух носильщиков. Один уже заходит в вагон и самоуверенно заявляет, что сам управится со всем багажом. Старушка-соседка по купе тоже не прочь воспользоваться услугами носильщиков. Забавно зовет через открытое окно: «Насильник, насильник, зайди в вагон!».

Тем временем наша явно перегруженная тележка медленно катится по перрону, а на скате к тротуару неожиданно набирает резвый ход – «насильник» не справляется с управлением. Тележка врезается в фонарный столб, и с нее с пронзительным скрежетом слетает несколько ведер и баков. И вот уже дары природы «заслуженно отдыхают» на тротуаре.

Расстроенные случившимся, добираемся на такси до дома. С трудом заносим свою изрядно подпорченную поклажу на наш второй этаж.

А потом под душем мне делается плохо. Сильно кружится голова. Жена вовремя подхватывает меня под руки и укладывает на диван. Ощущаю то бешеное учащение пульса, то его резкое замедление. Сердце кувыркается в груди и работает, как неисправный мотор захудалого трактора. «Скорая помощь» доставляет меня в больницу. Мне ставят диагноз «мерцательная аритмия». Эту болезнь в старину называли «сумасшествием», или «бредом сердца». 

Постараюсь рассказать когда-нибудь, как почти безуспешно меня лечили врачи и как, в конце концов, я победил аритмию самостоятельно.

Август РЕВЗОН, кандидат педагогических наук

Комментарии к статье

Добавить комментарий

23 Апреля 2024

Ваше имя*

E-mail

Код подтверждения

Текст комментария*